Крестьянская реформа 1861 г., уничтожив крепостное право «…уничтожила главное отличие крестьян-рабов от свободных Казаков и тем самым заложила основу для будущего соединения этих частей "одной нации" (кавычки мои - Л.С.). … Непосредственным следствием реформ стало стремление властей если не уровнять, то максимально сблизить Казачье население с остальным населением империи в общегражданском плане».
Это стремление отчетливо проявилось даже в поправках, которые вносились чиновниками в проекты положений, заключающихся в стремлении разрушить целостность одного из важнейших атрибутов Казачьих Войск – целостность территории, зафиксированной в понятии «Войсковая земля». Выше указывалось основное содержание «главных начал» для составления проекта положений для ККВ и ТКВ. В замечаниях на указанный проект начальник УИВ генерал-лейтенант Карлгоф писал, что Черноморское побережье не следует именовать «Войсковой землей», но «землями Кубанской области». Те же соображения высказывал Военный министр в письме А.Н.Карцову, указывая, что «…не будет ли признано более правильным и более полезным устроить общее управление Кубанской областью на началах гражданских, а не Войсковых, наименовать все пространство области не Войсковой землею, а землею Кубанской области, сохранив первое название только для тех земель, которые назначены в пользование Кубанскому Казачьему Войску». В издании положения о заселения Закубанья эта тенденция реализовалась на законодательном уровне, что отмечал еще Ф.А.Щербина. В документе вообще не упоминается термин «Войсковая земля», указывается лишь на границы «пространства, назначаемого для новых казачьих поселений».

В июне 1862 г. командующему Кавказской армией прибыл основной текст «главных начал» для составления проекта положения о ККВ и ТКВ. Основные положения этого документа следующие: а) Войсковые земли располагаются в пределах области по обе стороны владения реки Кубани. Этот небольшой смысловой нюанс чрезвычайно важен. Ранее территория, занятая Войскам, именовалась Войсковой землей, и Войско обладало безусловным коллективным правом собственности на эту землю. Теперь же за Войском сохранялась часть земельных угодий, то есть, и пределы Войсковой юрисдикции сокращались и уменьшались в пределах области; б) в административном плане предполагалось деление на округа. При этом, как указано выше, опять таки юрисдикция Казачьей администрации ограничивалась пределами Казачьих округов; в) организация порядка отправления воинской повинности предоставлялась на усмотрение местного комитета, однако практика, при которой в бывшем ЧКВ очереди формировались от округа, а в бывшем КЛКВ смены от одной станицы – решено было сохранить; г) военная служба делится на полевую и внутреннюю, сроки – 15 и 5 лет, общий – 20 лет; д) общие обязанности Войска сохраняются прежними – охрана пределов Войска, обязанность выставить определенное количество строевых частей в случае нужды, обязанность Казакам являться на службу конными в своем обмундировании, содержать внутреннее управление и отправлять натуральные земские повинности; е) управление в области смешанное – гражданское и военное. Вопрос о слиянии должностей наказного атамана и начальника области пока решено отложить на будущее время. Общая установка при составлении проекта новых положений такова: «…общие виды правительства, примеряясь к своеобразному устройству и военному назначению каждого из Казачьих Войск, новые положения должны открыть всем этим Войскам путь к развитию гражданственности в уровень с прочим населением государства». За Казачьими Войсками сохранялись особые права: а) самоуправление, собственные финансы и бюджет. Особо оговаривалось, что право на самоуправление не распространяется на высших начальников, то есть закреплялось отсутствие права Казаков на выбор атамана; б) право на коллективное владение землей, но не всей, а той частью, которая именуется «Войсковой землей». Таким образом, за Казаками закреплялось уравнительное землепользование, гарантирующее выход на службу; в) предполагалось запретить оседать иногородним на казачьих землях (позже, при учреждении комитета в г. Санкт-Петербурге, наоборот, одной из основных задач было РАЗРЕШЕНИЕ иногородним селиться в пределах Войсковых земель;
г) Казаки освобождались от государственных податей и рекрутской повинности. Помимо особых прав, Казаков предполагалось наделить и рядом общегражданских прав: правом частной собственности на движимое имущество, правом на труд в свободное от службы время. Кроме того, планировалось разработать ряд мер, обеспечивающих «развитие гражданственности» в Казачьей среде, а именно разрешение свободного выхода из сословия, ограничение численности Казачьего населения, уничтожение общинного землевладения через свободную продажу Войсковой земли. Лучше всего двойственный подход к Казачьим Войскам, определяющий противоречивость задач, выразил государь-император на встрече с членами Особого комитета, указав на необходимость максимального развития гражданских начал при сохранении боевого потенциала войск. Возможность исполнения этого пожелания видится как КРАЙНЕ СОМНИТЕЛЬНАЯ, если НЕ НЕВЫПОЛНИМАЯ.

То есть при составлении Положения необходимо было урегулировать и эти вопросы. Но главное заключалось в другом – центральные власти настойчиво стремились максимально сблизить Казаков с гражданским населением, то есть, фактически – расказачить. Препровождая краткую программу «основных начал», выработанных Особым комитетом в г. Санкт-Петербурге, начальнику главного штаба Кавказской армии генерал-лейтенанту А.П.Карцову, Н.И.Евдокимов писал следующее (письмо датировано 7 нояб. 1861 г.): «Казаки составляют «особую» трудность в устройстве общих областных учреждений. Подчинить их, в домашнем быту, чисто гражданскому управлению, решительно невозможно, - иначе можно разстроить их и никак не удовлетворить гражданским управлением, следовательно, Начальник Гражданского Управления никаким образом не может заменить Атамана». В «основных началах» были изложены совершенно противоположные взгляды на будущее устройство области и Войска. Так составители указывали, что в связи с соединением в рамках области Казачьего, гражданского и горского населения «… нет никакой возможности составить отдельное положение для Казаков, а нужно его писать в связи с Гражданским и Туземным населением, т.к. каждая область будет иметь общие областные учреждения». Далее планировалось разделение территории Северного Кавказа на 2 области (то есть разделение Ставропольской губернии), и «… при разделении всех жителей Северного Кавказа по областям, гражданское население только должно присоединиться по управлению к главной массе Казачьего населения, а ни в коем случае, невозможно допустить, чтобы такое присоединение сделалось наоборот». По мнению членов Особого комитета «…на основании выше сказанного, при составлении областных положений, нужно заняться изложением Войсковых Казачьих учреждений и развить их в той мере, как окажется необходимым для введения гражданского устройства в крае. С таким развитием эти Войсковые учреждения получают название областных». Совершенно очевидно, что в данных предположениях совершенно не рассматривалась возможность сохранения особого порядка управления для Казаков, что служило бы некоторой гарантией сохранения Казачества как военной силы

Практически одновременно, а именно 26 окт. 1861 г., последовало Высочайшее повеление о создании Особого временного комитета при Управлении иррегулярных войск под председательством генерал-летенанта Карлгофа для составления «общих оснований» для проекта положений о Кубанском и Терском Казачьих Войсках, а так же для «развития вопроса по землеустройству Казачьих Войск». Так же в состав Особого комитета вошли члены общего присутствия УИВ действительный статский советник Андреев и статский советник Сахаров, депутат от ККВ и ТКВ полковник Прохорня, штаб-офицер для особых поручений при управлении ККВ полковник Попко (позже откомандированный в г. Тифлис) и находившийся в Санкт-Петербурге генерал-майор Кухаренко, а так же подполковник Ягличъ. При этом членам Особого комитета было дано указание не слишком обращать внимание на положения о ЧКВ 1842 г. и о КЛКВ 1845 г. Следует обратить внимание на различие в установках, данных Н.И.Евдокимовым местному комитету и установке к работе Особому комитету в столице. Если первый стремился сохранить максимальную самостоятельность Войска, прежде всего в военных вопросах, то столичные власти преследовали совсем иные цели. Из всеподданнейшего отчета по Военному министерству за 1868 г. следует, что «…главная мысль, которую руководствуется Военное Министерство в предположениях своих о преобразованиях в Казачьих Войсках состоит именно в том, чтобы объединить, сколько возможно, Казачье сословие с другим, совместно с ним обитающим населением под одним общим гражданским управлением, сохранив отдельность только в военном устройстве Казаков, в собственном хозяйстве Войсковом и военной администрацией».
Однако на практике оказалось, что интересы Казачества как народа практически не учитывались, а решения принимались в пользу гражданских властей и «развития гражданственности» у Казаков. Особый комитет в г. Санкт-Петербурге подготовил проект «главных начал» для положения о ККВ.
Тем временем комитет в г. Екатеринодаре подготовил проект поземельного устройства. При подготовке проектов положений о Войсках местный комитет столкнулся с рядом трудностей. Во-первых, в ЧКВ военное и гражданское управление были разделены, а в бригадах КЛКВ наоборот, были объединены. Во-вторых, в ЧКВ строевые части формировались из жителей округа, поэтому нередко одностаничники служили в разных полках. В КЛКВ напротив, строевые части формировались из жителей одних и тех же станиц. Помимо этого, сам порядок отбывания службы существенно различался. Как видно из рапорта исполняющего обязанности наказного атамана ККВ от 20 июля 1862 г. № 7620 генерал-майора Н.А.Иванова, в бригадах бывшего КЛКВ казаки служили через год, то есть год на службе, год на льготе. Имея в 7 бригадах 28 конных полков и 2 пеших батальона, полки имели 14 номеров и 1 номер батальона. При этом у Линейцев было два комплекта нижних чинов и один комплект – офицеров, которые не сменялись. Казаки-черноморцы же служили год, а два находились на льготе. При этом имели 9 номеров полков и 12 номеров батальонов, в каждой части - комплект офицеров. На службе находились ежегодно по три полка и по четыре батальона. Так как каждый полк имел комплект офицеров, то, находясь на льготе, числились нередко как находящиеся на службе. Так, например, в текущем году (1862) по спискам должно было состоять на службе 23 полка и 13 батальонов, а в действительности находилось – 17 полков и 5 батальонов.

Таким образом, видно, что Черноморцы боролись не только против разорительного переселения, но за свою самобытность и обособленность (как НАРОДА - Л.С.). В том числе и именно против этой «отдельности», как представляется, направлены были такие меры как создание области, затем – Кубанского Войска, проект переселения за Кубань. Эти меры, укладывающиеся в общегосударственный подход по слиянию Казаков с остальным населением, должны были разрушить самобытную черноморскую общность, облегчить проведение реформ в области управления, "самоуправления" (кавычки мои - Л.С.) и других. Характер противостояния предопределил негативное отношение Казаков к Н.И.Евдокимову. Характеризуя деятельность последнего в качестве организатора переселенческого процесса, Ф.А.Щербина писал: «Колонизация началась с восточной стороны кубанских предгорий и, попав в крайне неумелые руки главного распорядителя графа Евдокимова, на первых же порах встретила серьезные препятствия со стороны того населения, которым предположено было колонизовать Закубанский край». В сборнике сведений Е.Д.Фелицына о кошевых, наказных и Войсковых атаманах, Н.И.Евдокимов вообще не упоминается. А ведь последним атаманом ЧКВ был Г.И.Филипсон, первым атаманом ККВ – Н.А.Иванов, а между ними, в период с 12 сент. 1860 г. по 31 авг. 1861 г. – формально Н.И.Евдокимов. Согласно приказу кн. А.И.Барятинского от 13 октября 1860 г. звание наказного атамана присваивалось начальнику Кубанской области и командующему войсками в ней расположенными, а должность эту (командующего войсками) занимал именно Н.И.Евдокимов. В соответствии с положением о ЧКВ в отсутствии наказного атамана и согласно приказу по Войскам Кубанскому и Терскому № 64 от 9 декабря 1860 г. с 1 января 1861 г. исправляющим должность наказного атамана ККВ считался начштаба ККВ генерал-майор Л.И. Кусаков.

В землях Черномории дело обстояло несколько иначе. Весьма интересные свидетельства оставили М.И.Венюков и И.Г.Барилко. Выше упоминалось о недовольстве черноморского дворянства объединением с частью Линейного Войска. Вслед за объединением последовало распоряжение о переселении за Кубань. Войсковое начальство спустило наряд станицам, однако Казаки и слышать не хотели о переселении, говоря «…бросать нам в Черномории земли, высочайше дарованные Императрицей Екатериной II, разоряться и идти в глухой, дикий, непокоренный еще окончательно край – не желаем». Агитировал за переселение Я.Г.Кухаренко, но неудачно, Казаки его обвинили в том, что он «продал их в Ставрополь». Особенно волновались депутаты от Таманского и Екатеринодарского округов, один из них (фамилии М.И.Венюков не называет, упоминая его как «К-ский»), при этом говорил Казакам, что, мол, сейчас возьмут часть семей - 770, а затем всех переселят. Далее, Н.И.Евдокимов решает лично приехать в г. Екатеринодар для встречи с Казаками. В назначенный день для высокого гостя была отведена квартира в доме купца Посполитаки, собрались штаб- и обер-офицеры, старики, привели музыкантов. По прибытии было заметно, что граф сильно не в духе. Он прошел в дом и немедленно пригласил к себе молодых офицеров, принялся убеждать их в необходимости заселения Закубанья для пользы Войска и скорейшего умиротворения края. В ответ услышал самый решительный отказ. Взорвавшись, граф приказал многих посадить под арест и пригласил к себе стариков и старослужащих. Здесь тоже не удалось достигнуть успеха. Последние еще и упрекнули командующего, что вопреки его победным реляциям край Закубанский покоренным считать нельзя. Н.И.Евдокимов уехал в г. Ставрополь вместе с доктором Рымашевским и донес кн. А.И.Барятинскому, а тот в свою очередь государю, что между Черноморцами «бунты и неповиновения». Черноморские дворяне подали на имя гр. Н.И.Евдокимова прошение, которое подписали 93 человека (по другим сведениям - 107), где просили отделить 6 бригад Линейцев, вернуть имя Войску, заслуженное предками, а Закубанье перед заселением очистить от неприятеля. Из подписавшихся под прошением 8 человек было арестовано. Арестованных поместили в тюрьму г. Ставрополя и содержание их возложили на само Войско. Кстати, в рапорте начштаба войск Кубанской области с просьбой сделать распоряжение о пересылке денег на содержание 3-х офицеров бывшего ЧКВ, обвиняемых в противодействии переселению Казаков, упоминается некий войсковой старшина Камянский. Возможно, это тот самый таинственный «К-ский», упоминаемый М.И.Венюковым. Одними из основных требований Черноморцев, включенных в прошение на имя гр. Н.И.Евдокимова и в дальнейшем доставленного в столицу офицером Манеровским, но так и не принятое императором, было возвращение наименования Войска, отделение Линейцев и заселение Закубанья на основании Высочайшей грамоты, оговаривающей условия данного заселения, по примеру прежних лет.

Как видно из вышеизложенного, комитет опасался военизации мирного населения, а основную цель преобразований видел в том, чтобы «…исполнение казачьим населением лежащих на нем обязанностей сколь менее мешало развитию в среде его гражданственности и материального благосостояния».
Наиболее дальновидные чиновники уже тогда предвидели возможные последствия предполагаемых административных изменений. Так, начальник УИВ генерал-лейтенант Карлгоф в записке на имя Военного министра указывал, что опасения поглощения гражданских интересов военными не имеет основания. С введением планируемых преобразований, Казачество постепенно переняло бы гражданские начала и отличие от остального населения стало бы заключаться исключительно в порядке отбывания воинской повинности – что-то вроде милицейской службы с вознаграждением в виде земельного надела и освобождением от податей. В дальнейшем же неизбежно произошло бы подчинение Казаков общей воинской системе. Опасаться скорее нужно обратного - растворения Казачества в гражданском населении. И если государству понадобятся военные услуги Казаков, то правительство «…должно будет употребить некоторые усилия для сохранения Казачества от всепоглощающего влияния гражданственности". Сама возможность появления подобных проектов, объективно ведущих к разрушению общности черноморцев стала возможной в рамках общегосударственного подхода к Казачеству, заключавшегося в стремлении унифицировать порядок управления в Казачьих областях с общероссийским и максимально сблизить Казачье население с гражданским. Вмешаться во внутреннее устройство Черномории было довольно сложно, поскольку самоуправление в Войске строилось на высочайших грамотах Екатерины II и последующих императоров, (номинально-Л.С.)подтверждавших и расширявших Казачьи привилегии. В этой ситуации создание Кубанского Казачьего Войска, проект переселения Казаков за Кубань, проводившиеся без детально разработанных проектов, не ущемлявших прав и привилегий Казачества, был именно тем инструментом, который в конечном итоге «сломал» Черноморцев. Безусловно, нельзя утверждать, что именно такая цель ставилась как основная в проводимых административных реформах, однако стремление к ликвидации обособленности Черномории присутствовало, несомненно. В 1860-1861 гг., командующий войсками в Кубанской и Терской областях начал приводить в исполнение план кн. А.И.Барятинского по переселению Казаков за Кубань целыми станицами. Естественно, что подобное переселение не могло не вызвать противодействия со стороны Казаков. Волнения были как на Линии, так и в Черномории. Волнения среди линейцев описал В.Толстов в своей «Истории Хоперского полка». Автор указывает, что должны были переселяться 5 станиц 1-го Хоперского (Казачьего) полка – Грушовская, Северская, Круглолесская, Александровская, Сергиевская; 1 станица Ставропольского (Казачьего) полка - Спицевская; Старо–Щербиновская и Конеловская станицы из бывшего ЧКВ. Переселение должно было осуществляться под руководством подполковника Абазина, который, якобы, и подал эту идею (переселения станицами). Далее описываются волнения Казаков ст. Александровской, основная причина которой, по мнению автора, заключалась в неверии Казаков, что государь-император мог дать согласие на такое разорительное для Казаков действие. После того как Казакам был предъявлен Высочайший указ от 24 июня 1861 г. на имя наказного атамана ККВ генерал-адъютанта Н.И.Евдокимова о приостановке переселения, Казаки успокоились. Таким образом, волнения линейцев связаны с нежеланием переселяться таким необычным для казачьей практики способом, что естественно привело бы к разрушению хозяйства. То есть, если верить В.Толстову, подоплека была чисто экономическая.

В 1863 г. в Черномории были вновь замечены стремления к отделению, которые негативно влияли на проводимые административные реформы. Поэтому гр. Н.И.Евдокимов вновь возбудил вопрос о «безотлагательном» перенесении административного центра. Особая комиссия под председательством генерал-майора Суходольского признала место на левом берегу Кубани у впадения р. Лабы весьма пригодным для строительства новой столицы Кубанской области. Предварительный план был одобрен государем, который указал изыскать способы и средства для реализации этого проекта, однако наказной атаман ККВ гр. Ф.Н.Сумароков-Эльстон высказался против переноса столицы по причине недостатка средств.
Реализация проекта вновь была отложена. Практически одновременно (в конце 1861 г.) вновь началось обсуждение вопроса о разделении Ставропольской губернии. Был составлен проект об образовании на Северном Кавказе двух областей – Кубанской и Терской, определены границы, порядок управления (преимущество, безусловно, определялось за гражданскими властями). Как видно из пояснительной записки к указанному проекту, менее всего составители заботились о военной составляющей Казачьих Войск. Так, отмечая тот факт, что население Северного Кавказа складывалось постепенно и состоит из различных народностей, имеющих различия в вероисповедании, происхождении, языке, культуре и проживающему чересполосно, указывали, что: «все эти разнородные элементы требовали соответственных, существу или цели, особенностей в управлении. Военные события, беспрерывно изменяя состав населения, делали неизбежным частые перемены в учреждениях, которые продолжались до последнего времени, без общего взгляда на устройство и положение края». Далее члены комитета высказывали опасения «…заключающееся в том, что большинство населения Северного Кавказа состоит из Казаков и горцев, из которых первые имеют военное устройство, а вторые находятся под военным управлением и относительно гражданского развития стоят еще ниже, чем казачье население. С присоединением к этой воинственной массе гражданского населения Ставропольской губернии (члены комитета – Л.С.) полагают , что военные интересы будут непременно иметь преобладающее значение, и местная администрация, по необходимости будет стремиться к тому, чтобы из мирных поселян образовать что-то в роде военных поселений, что, разумеется, было бы весьма невыгодно для их благосостояния и составляло бы не прогресс, а напротив того шаг назад».

Особенности в порядке управления воспринимались "кавказским" (кавычки мои - Л.С.) чиновничеством негативно, ясно просматривалось стремление к унификации административных учреждений. Начальник главного управления наместника Кавказского отмечал необходимость коренного преобразования административной и судебной части на Кавказе для окончательного умиротворения края, указывая, в частности, о Кубанской области, что большая часть населения (казаки и горцы) находилась в военно-административной власти, а гражданское население – имело гражданское управление. Далее барон Николаи (типичный россиянин - Л.С.) отмечал: «Такое смешение начал администрации и суда не могло не представлять значительных неудобств, составляя положение, очевидно, только временное и переходное». Из выше сказанного очевидно стремление чиновников к ликвидации особого порядка управления в Казачьих Войсках, и настороженное отношение к самобытности населения Черномории, Дона, Терека, Урала и т.д. Стремление к разрушению замкнутости черноморцев, приобретающей вид «национальности», красной нитью проходит через план кн. А.И. Барятинского о создании Кубанского Казачьего Войска. Стремление черноморцев (и не только - Л.С.) к самостоятельности было хорошо известно и кн. А.И.Барятинскому, и гр. Н.И.Евдокимову. Именно эти настроения послужили основой для планов перенесения столицы черноморцев в 1858 г. После создания Кубанского Казачьего Войска «…со стороны Черноморского дворянства была высказана оппозиция против этого соединения».

Еще в 1858 г. главком Кавказской армией предполагал разделить Ставропольскую губернию на две части и соединить их с землями Черноморского и Кавказского Линейного Войск. Мысль эта была поддержана генерал-лейтенантом Г.И.Филипсоном, и по его указанию редактором временного отделения по устройству Кавказского и Закавказского краев коллежским асессором Сухаревым был составлен соответствующий проект. В г. Тифлисе был образован Особый комитет под председательством генерал-адъютанта Милютина, который, однако, пришел к выводу о невозможности такого разделения в тот момент, указывая на необходимость колоссальной законодательной работы. Здесь же уместно упомянуть о проектах переноса административного центра из г. Екатеринодара. План этот возник в 1858 г. Место выбрал генерал-адъютант кн. И.Н.Орбелиани в месте слияния рр. Кубани и Лабы. Реализация переноса черноморской столицы была отложена, чтобы «… не отвлекать ни войск, ни денежных средств от военных действий и колонизации страны». В чем крылась причина планируемых преобразований в конце 1850-х гг.? В стремлении разрушить относительную автономию и самобытность черноморцев. Казаки Черномории (бывшие Запорожцы) имели особый порядок управления и отбывания воинской повинности, эксклюзивные источники доходов и финансовых средств, своеобразный порядок землевладения и землепользования. Преобладающая часть населения Черномории было малороссийского происхождения, и, находясь более полувека в относительной изоляции, приобрела ряд специфических особенностей в культуре, языке, самосознании. Российский офицер, прибывший на Кавказ в середине XIX в., М.И.Венюков так писал о черноморцах: «В бывшем Черноморском (Казачьем) Войске, состоящем из малороссиян и хранящем предания Запорожской Сечи, эта отдельность (от России – А.М.) принимает вид национальности и выражается нерасположением к иногородцам, которых Казаки недружелюбно называют москалями».